Армянское нагорье с древних времен было выдающимся центром земледелия, где виноградарство и виноделие были одними из ведущих отраслей экономики, по крайней мере, с середины 2-го тысячелетия до нашей эры. Клинописные надписи Ванского царства  упоминают о создании садов, ограждений, строительстве погребов и других хозяйственных построек. В эллинистический и дохристианский период письменность несколько заменяется иконографией, когда в убранстве храмовых и дворцовых комплексов начинает распространяться сцена садового винограда или просто виноградной лозы (рис. 1), которая впоследствии становится одним из основным декоративным элементом христианского искусства, которое выражается в основном в композиции хачкаров в виде как лоз, так и кувшинов, символизирующих вино (рис. 2-7).

В средние века виноградники назывались садами, а упоминания об их приобретении и дарении монастырям засвидетельствованы в литографиях IX-X вв. Виноделие также было неотъемлемой частью садоводства. Сухое вино часто именуемый на литографиях «бокалом», до сих пор употребляется в церковных обрядах как символ крови Христовой.

Надписи показывают, что сады могли быть подарены монастырям полностью или частично. Кроме того, монастырь имел право распоряжаться урожаем или доходами сада. Например, согласно пожертвованию 1301 года от церкви Св. Аствацацин в Гошаванке, монастырю было передано сто кувшинов вина из сада. Аналогична одна из литографий 1275 года из книжного дома Санаинского монастыря, согласно которой священник Вардан купил сад за 375 драхм серебра и подарил его гостевому дому монастыря. Интересно, что в конце литографии даритель обращается к известной формуле проклятия-благословения, проклиная не только тех, кто отчуждает сад от гостевого дома, но и тех, кто нарушает вино (виноделие).

Сведения о виноделии в литографиях дополняются свидетельствами строительства и дарения хндзанов (винодельн). Так, согласно литографии хачкара, воздвигнутом недалеко от монастыря Нораванк, верующий Аракел и его брат Хоцадег купили на свои средства сад, возделывали его, затем построили хндзан, и в ознаменование проделанной работы и сохранения урожая (в данном случае еще и вина) воздвигли хачкар.

Существование хндзанов в средневековых монастырях свидетельствует о ритуальном значении вина в церковных обрядах. Можно сказать, что таинство Святого Причастия, которое раздается верующим в конце литургии, бессмысленно без вина.Одно из самых ранних упоминаний об использовании в церквях «чаши» вина сохранилось на притолке северного входа церкви С. Аствацацин в Амберде (рис. 8, 9).Согласно литографии, датированной 1026 годом, после постройки церкви князь Ваграм Пахлавуни определяет размер «плодового» налога, отдаваемого монастырям – дом для провинции Ниг составляет два зернышка пшеницы, для области Арагацотн – два паса (около 10-11 литров) вина, а из Кагакудашта, то есть Вагаршапата – десять литров хлопка. Литография является лучшим свидетельством развития в указанный период зернового, винодельческого и хлопководческого хозяйства.

На литографии 1036 года церкви С.Спасителя в Ани, столице Багратуниской Армении, католикос Петрос Гетадардз (1019-1058) пожертвовал часть выручки церковным служителям и подарил «чашу» вина Аблгарибу Пахлавуни, инициировавшему строительство церкви.Позже мы читаем о пожертвовании тридцати пас (около 150 литров) чаш в литографии 1308 г. церкви Св. Аствацацин в селе Неркин Улгюх Вайоц Дзорской области, и согласно литографии 1325 г. Кармраворской церкви Св. Аствацацин в Аштараке, церкви был подарен сад, пользователи которого должны были дать «чашу» вина. Наши недавние литографические исследования показали, что особое значение в церковном обряде XVIII в. имел «стакан» вина, лучшие пары которого сохранились в литографиях монастыря св. Рипсимэ (рис. 10, 11).

Наши недавние литографические исследования показали, что особое значение в церковном обряде XVIII в. имела «чаша» вина, лучшие образцы которого сохранились в литографиях монастыря св. Рипсимэ (рис. 10, 11). Согласно литографии, датированной 1728 годом, некий Гаспар, сын Бабеля, пожертвовал монастырю сто чаш кувшинов, в том числе и виноград, который после обработки будет использоваться как «чаша» для вина. Согласно другой бесчисленной литографии того же монастыря, Симон Дзорагегский и его внуки Елиазар и Вардан пожертвовали кувшин монастырю Святой Рипсимэ. Следует отметить, что Анания Ширакаци поставил на вес одной банки 126 чаш вина, а одна чаша весит около 5,5 кг.

Почти во всех приведенных выше примерах вино передавалось в дар монастырям для подачи и поименного упоминания служителями церкви во время различных религиозных праздников. Жертвователи следовали известным шаблонным формулам изготовления типичных для пожертвований литографий, обеспечивая целостность своего пожертвованного имущества и обещанную литургию.

 

Керамика классического периода Тигранакерта (I в. до н.э.-III в. н.э.), представленная богатейшей коллекцией археологического материала, обнаруженной за полтора десятилетия раскопок, является важным источником для изучения материальной и духовной культуры этого периода.

Помимо богатого разнообразия форм, керамика имеет еще одну важную особенность следующих видов: роскошной расписной, черно-серой, полированной, украшенной штампованным и резным орнаментом. Среди этого разнообразия есть небольшая, но уникальная группа штампованных сосудов, которые могут пролить свет на культурные новации Тигранакерта, торгово-культурные связи и культурную роль, которую последний имел в регионе.

Исключительными образцами штампованной керамики, обнаруженными при раскопках Тигранакерта разных лет, являются чернолощеные, блестящие кубки, пиалы и фрагменты чаш,  украшенные изнутри рельефными виноградными гроздьями, образующими полосы (рис.1). Эта керамика получила название «сосуды с гроздьями», имея в виду, что эти украшения, благодаря коническим штампованным рисункам с острым дном и небольшими кружками внутри, скорее всего, являются изображениями гроздей винограда.

Анализ более тридцати образцов сосудов с гроздьями показывает, что мастера того периода использовали не менее девяти штамповщиков для создания конических гроздей, содержащих от трех до одиннадцати виноградин, расположенных по-разному (например, в случае из шести или восьми кругов).

Однако, несмотря на отмеченное выше разнообразие образцов, гончарных штампов обнаружено не было. Как они выглядели, можно представить по изображениям на известных памятниках классического периода на Западе (рис.2). Для удобства использования штампы имели длинные ручки, которые иногда имели один или два резных пригодных для использования конца. Штампованные узоры наносились при мягкой и влажной глины.

Горизонтальные полосы видны на 1,5-2 см ниже венчика на внутренней стороне черных полированных сосудов Тигранакерта по периметру сосуда и на расстоянии 1,5 см друг от друга, а штампованные грозди между ними проходят горизонтально и равноудаленно по всей окружности. Иногда в одном сосуде можно встретить два ряда грозденосных рядов.

При раскопках первого городского квартала классического периода, проведенных в 2013 г., был обнаружен цельный кубок, в котором кустоносный ряд расположен у основания сосуда (рис. 3). Полоса шириной около 5 см между ней и концентрической линией на 2,5 см ниже венчика украшена врезанными резными треугольниками. Более того, орнамент, полученный симметричным повторяющимся узором из одного или нескольких треугольников, вложенных в горизонтальные линии, является одним из наиболее распространенных орнаментов на расписной керамике, был популярен среди мастеров Тигранакерта. Иногда на одном сосуде можно встретить два ряда кластерных украшений. В этих случаях первый ряд располагается очень близко к венчику сосуда, как и на некоторых пиалах (рис. 1/3). Второй кустоносный ряд расположен у основания сосуда, подчеркивая дно. В некоторых образцах горловина сосуда подчеркнута плавно вырезанной полосой. Есть также экземпляры с кромкой, украшенной канавкой. Как правило, грозди отштампованы в прямую полосу, но есть сосуды, у которых полоса у губы отштампована в шахматном порядке в две строки (рис. 4)

Эти гроздьевые сосуды созданы в единстве формы, практического значения и орнамента. Согласно исследованиям материала, только открытые сосуды были отштампованы украшениями из виноградных гроздей и предназначались для питья жидкости/вина. Кубки и фиалы с гроздьевым орнаментом подтверждают предположение о достаточно развитом виноделии в Тигранакерте классического периода. О том же свидетельствует обнаруженный в 2012 г. у восточного подножия укрепленного квартала Тигранакерта высеченный в скале винный пресс, представленный полигональной площадкой и ямой, а также сотни фрагментов винных сосудов, расписных амфор и кубков.

Изящная подвеска из синего стекла с изображением грозди винограда, найденная в первом античном районе города, а также данные археоботанического анализа находок биоминерализованных или обугленных семян винограда (Vitis vinifera), согласно которым не менее двух сортов винограда возделывались в Тигранакерте в античный период: технические и столовые. Изящное исполнение всей композиции тигранакертских сосудов, черная глянцевая поверхность, стремящаяся создать впечатление черной лакировки, придает этим сосудам неповторимую красоту и дает основание предполагать, что они использовались по особому назначению.

Армине Габриелян, Институт археологии и этнографии, к.и.н.

Вино одно из загадочных напитков в истории человечества с многочисленными полезными свойствами, с которыми смешаны и драмы и войны, религия и политика. Почему этот обычный напиток так популярен еще с древних времен и почему именно он удостоился вниманию не только привилегированного класса, но и творческих личностей: писателей и художников. Этот многосортный и ароматный напиток имеет многовековую историю, которая оснащена не только сухими датами, но и особенной символикой и красочными полотнами. Обычно вино кроет в себе прекрасную тему для философских размышлений: с одной стороны, его употребление на время освобождает человека от земных забот, дарит букет приятнейшего успокоения, но, с другой стороны, чрезмерное употребление приводит к неадекватному состоянию, где реальность смешивается с фантазиями, что обычным языком называется «опьянение». Этот напиток, который в те времена был позволен употреблять только знати, как будто являлся этаким «замысловатым», неявным тестом для проверки их чувства меры. Еще одна особенность: излишнее употребление словно «развязывает язык», что привело грекам к мудрой мысли: «истина в вине». Там, где человеческий ум всячески контролирует и сопротивляется полному выражению своих мыслей, там  вино выступает как магический напиток истины, в процессе употребления которого пропадает и лукавство и лицемерие и склонность ко лжи.

Особенно в армянской культуре вино и виноделие занимает ключевое место. Для них вино не просто напиток как способ заверения, а священный напиток, чья история уходит своими корнями в христианскую традицию. Как известно, первую лозу винограда посадил Ной. Это событие в символической интерпретации означало божественное вознаграждение за терпение и веру.  В библейском контексте вино в себе кристаллизирует божественный дар человечеству. Поскольку ноев ковчег приплыл к Арарату, а это гора не только в Библии священна, но и является символом Армении, то это событие дает повод предполагать, что родиной вина является Армения. Исходя из этого, отношение армян к вину довольно почтительно. Последнее проявляется в живописи в форме разных мотивов и сюжетов. Особенно южный яркий колорит способствует к выразительной передаче даров природы, особенно винограда. Армянские мастера с помощью своей насыщенной палитры передают захватывающий процесс сбора винограда, любуясь его сочностью. Например, у Мартироса Сарьяна и Минаса Аветисяна, чьи холсты транслируют колоритные просторы Армении, можно найти натюрморты с виноградом.

“Винограды” М.Сарьян, 1911г.

Все сарьяновские натюрморты воплощают лишь одну простую идею – пульсирующую, бессмертную жизнь. Но в отличие от других натюрмортов, здесь колорит лаконичнее. Но Сарьяну удается в рамках ограниченной палитры показать спелость фруктов. На них падает легкий солнечный свет, усиливая ощущение свежести и естественности. В композиционном плане центральное место занимает черный виноград, цвет которого делает его более массивным и спелым. А остальные атрибуты лишь носят служебный характер, приводя композицию в равновесие – и в цветовом плане, и в композиционном. Натюрморт входит в средний период творчества маэстро, когда последний уже познакомился с фовизмом и именно в нем нашел способ воспроизведения своего южного темперамента. Это сильные контрасты, правильно выбранные цветовые соотношения и легкая композиция.

“Натюрморт с виноградом” М. Аветисян

Если у Сарьяна в живописи все подчиняется законам гармонии и равновесию, то у Минаса все наоборот – экспрессия, яркий темперамент доминирует над линией и композицией. Если у Сарьяна натюрморт – это транслятор спокойствия, умиротворения, гимн жизни, то у Минаса – протяженность напряженной мысли и эмоций. В отличие от сарьяновского натюрморта, минасовская кисть работает быстро и экспрессивно. В его холсте нету места сарьяновскому покою, здесь одни контрасты. К этому прибавляется пастозность, что делает произведение действительно пульсирующим, несмотря на статичность предметов. Если в случае Сарьяна, натюрморт подчеркивает щедрость природы, то Минас перед собой вовсе не ставит такую задачу. Его больше увлекает сопоставление ярко красного, темно-синего и желто-зеленого. Это борьба сложно несовместимых цветов. Сарьяновский натюрморт более статичен, спокоен, что соответствует его жизненной философии. Что касается минасовского натюрморта — и цвет, и композиция подчиняются динамике.

«Черный виноград», Бабкен Колозян, 1957 г.

Прекрасный рисовальщик Б.Колозян также предельно внимателен к природе и его дарам, как и Сарьян, но в отличие от него, его произведения дословно изобилуют фруктами, словно полотно ограничивает их, не давая передать всю щедрость и богатство природы. В натюрморте художник противопоставляет черно-синий цвет винограда с белизной простыня, создавая иллюзию беспредельности и неограниченности пространства. Здесь все течет во все стороны, а в скромной тарелке даже надежды нету, что винограды поместятся.

Рузанна Лазарян