Образ Ноя в армянской среде. Образ Ноя-предка в армянском культурном и эпическом сознании выступает как универсальный символ возрождения, гармонии с природой и духовной трансформации. Он представлен не только как библейский персонаж, но и как национальный праотец, сформированный в армянских народных преданиях и устных рассказах, вокруг которого консолидированы многочисленные традиции, ритуалы и символические образы.

В армянской традиции Ной часто предстаёт не просто как праведник, спасшийся от потопа, а как творец и первопоселенец нового жизненного цикла, первый садовник, который посредством винограда устанавливает связь между землёй и небом, человеческим и божественным мирами. Некоторые народные предания, посвящённые ему, повествуют о том, как он посадил первую лозу, принес ветвь винограда из рая, открыл силу вина и превратил всё это в символ духовного и материального возрождения. Таким образом, образ Ноя в армянском народном сознании становится символом основания виноградарства и винной культуры, объединяющим жизненную силу природы и преобразующую сущность веры.

Виноград как священное растение. Народная этимология названия села Акор. Село Акоры расположено в уезде Масиацотн, области Айрарат, на краю ущелья Великого Маси. В армянском традиционном сознании это не просто географическое место, но символическое пространство, где переплетаются библейские истории, верования армянских предков и представления о духовной связи человека с природой. В контексте преданий Акоры рассматривается как сакральное место-памятник, где Ной после выхода из ковчега посадил первую лозу, став праотцом виноградарства и символом возрождения родной природы. Этот рассказ, глубоко метафорический по своей сути, отражает не только идею продолжения жизни, но и святость творчества и труда.

Григор Магистр, выдающийся представитель армянской средневековой литературы и научной мысли XI века, обращаясь к этому преданию в одном из своих писем, пишет: «И старики рассказывают, что Акоры означает Арк Ури» (Григор Магистр, 1910, стр. 89–90). Эта интерпретация указывает на народную этимологию, согласно которой название Акор объясняется как «место посадки лозы». Магистр, однако, с научной осторожностью не принимает это объяснение, предлагая альтернативную версию: по его мнению, Ной взял черенок не сразу после потопа, а тогда, когда воды спали, и он смог срезать и сохранить его для будущего размножения растения. Эта трактовка представляет Ноя не только как исполнителя божественной воли, но и как мудрого садовника, знающего способы обеспечения возрождения жизни.

Немецкий путешественник барон Фридрих фон Хакстхаузен, посетивший Армению в середине XIX века, также обращается к образу Ноя, отмечая, что армяне верят, что Ной принес лозу из рая (von Haxthausen, 1854, стр. 193). В армянском переводе это выражение передано как «յառաջնոյ աշխարհէն» — «из предсуществующего или первозданного мира», что ещё раз свидетельствует о гармоничном соединении райского и природного миров в армянском мышлении.

 

Различия этих версий показывают, что Ной в армянской культурной памяти воспринимается не только как библейский персонаж, но и как основатель культуры, символ возрождения природы и носитель доктрины продолжения жизни. Народные предания, связанные с виноградарством, вином и садоводством, отражают глубокие философские представления армян о почитании природы, освящении труда и единстве материального и духовного миров.

Таким образом, Акор — не просто географический пункт, но культурный феномен, где связь человека с природой становится вечным символом. Здесь Ной представлен как архетип армянского человека, способного после потерь восстановить мир, посадив одну лозу.

Ноев голубь, первая лоза и идея Причастия. Согласно преданию, зафиксированному в Карадаге (исторически — Васпуракан, на территории современного Ирана), Христос благословил виноград и передал его голубю — Святому Духу, чтобы тот доставил его Ною (Hovsepyan 2009, 421). В других версиях предания Христос не только передаёт голубю черенок винограда, но также дарует вино и формулу Причастия, которое занимает особое место в армянской традиционной образной системе.

Если принять во внимание, что голубь символизирует Святого Духа, то это предание полностью согласуется с толкованием Святого Иоанна Одзнеци, где говорится: «Дух Святой, входя, не в начале извлечёт из ковчега, но с неба на землю вознесёт. Когда вода ушла, покажет Ною Причастие Божие; и когда высохнут грехи на земле — устроим стол Божий, и в святом уме причастие подадим Богу» (Йован Одзнеци, 1833, 136). В этом толковании чётко подчёркивается идея Ноевого Причастия и духовного обновления, где вино выступает символом союза божественного и человеческого.

Символизм этого эпизода глубок. Голубь, являясь воплощением и символом Святого Духа, становится посредником, передающим смысл божественного послания и общения. Он служит не только символическим посредником коммуникации, но и подчёркивает непрерывность связи между человеком и божественными силами, придавая образу Ноя религиозное, моральное и культурное значение.

Это предание ясно демонстрирует, что армянские народные представления не просто сохраняли христианские идеи, но и перестраивали их в рамках природной и человеческой деятельности, создавая уникальную связь: виноград — символ божественного благословения, голубь — символ общения, Ной — символ восстановления.

В народных преданиях этот мотив получает новые пласты. По народным представлениям, Ной становится посредником, через которого устанавливается новый завет между человеком и Богом посредством вина. Эта идея глубоко отражена и в народной песенной традиции:

«Ты — плод бессмертия,

Что в мире расцвёл,

К тебе ангелы привели Ноя,

Чтобы кто радовался твоим плодам…»

(Костаненц, 1896, т. 18, стр. 67).

Здесь виноград представлен как плод бессмертия, который соединяет небесный и земной миры, связывая божественное благословение с радостью человеческой жизни.

Предание, зафиксированное бароном фон Хакстхаузеном, дополняет эту интерпретацию, указывая, что Ной принес черенок винограда из рая (von Haxthausen, 1856, 171, 225). Так как вино является вторым компонентом Причастия — символом крови Христа, принесение Ноем этого черенка рассматривается как продолжение духовного наследия и предвестие идеи спасения.

В ту же символическую логику вписывается и народное объяснение происхождения названия Эчмиадзина. Хотя Святой Григорий Просветитель назвал вновь построенную церковь «Эчмиадзин» — «Соединение со Спасителем», в народной интерпретации название связано с убеждением, что именно Ной здесь посадил черенок винограда, привезённый из рая. Вино, полученное из плодов этой лозы, символизировало кровь Христа, делая Эчмиадзин не только местом соединения со Спасителем, но и символом духовного возрождения и божественной жизни (von Haxthausen, 1856, 225). Этот эпизод подтверждает идею о том, что виноград как божественный плод служит посредником между небом и землёй, воплощая смысл Причастия и через Ноя открывая новый этап человеческого существования.

Происхождение первой обрезки винограда и возникновение вина по армянским преданиям, связанным с Ноем. Народная традиция о происхождении первой обрезки винограда в армянской культурной памяти выделяется своей характерной мифологической логикой, где природа и человек взаимодействуют в гармоничном сосуществовании. Согласно преданию, первая обрезка винограда возникла случайно через вмешательство животного мира. В одной версии это связано с ослом, в другой — с козами (Jamkochyan, 2012, 181).

Рассказывается, что когда осел или козы объели тонкие черенки, посаженные Ноем, он разгневался и наказал животных, считая, что они повредили его сад. Однако осенью, когда виноград неожиданно дал обильный и сочный урожай, Ной понял, что именно это объедение стало причиной укрепления черенков и их роста. Таким образом, то, что сначала воспринималось как ущерб, превратилось в творческий фактор, давший новый способ плодоношения.

Эта история в армянском народном сознании превращается в своеобразное церковное и моральное притчевое толкование, утверждающее простую, но глубокую мысль: любое испытание природы, если оно правильно понято, может стать источником возрождения и плодородия. Так формируется обычай обрезки винограда — не только как сельскохозяйственный приём, но и как символ перестройки, восстановления и постоянного обновления жизни.

Происхождение вина. В Библии читаем: «Ной, человек земледелец, первый возделал землю и насадил виноградник; и пил от него вино, опьянел и обнажился в доме своём» (Бытие 9:18–20).

Однако в армянском фольклоре существуют совершенно другие рассказы, в которых тайну приготовления вина для Ноя раскрывает его коза, съевшая плоды дикого винограда и, опьянев, начавшая толкать других животных. Другое предание не только фиксирует связь Ноя с вином, но и свидетельствует, что даже первое «кэнц» (тост) был произнесён Ноем: когда сыновья хотели попробовать сок из посаженного отцом винограда, он не разрешил, опасаясь, что он может быть вреден. Поэтому он сам первым выпил его, чтобы, в случае вреда, пострадал только он. Увидев самоотверженный поступок отца, сыновья произнесли ему: «ануж будет» (ануж – «сладок»), что позднее трансформировалось в «ануш будет» (G. Gyulumyan, DAN, 2012).

Вывод. Многослойная система армянских преданий о Ное показывает, что образ Ноя в армянской культурной памяти давно вышел за пределы библейской истории, став символом общенационального творческого начала, духовного возрождения и гармоничного сосуществования с природой. В армянских эпических и устных традициях Ной предстает не только как первый человек, восстанавливающий мир, но и как символ святости знания и труда; его насаждение винограда, уход за черенками и открытие вина представляются как действия, направленные на продолжение жизни и повторное утверждение божественного благословения.

Примечательно также, что истории вокруг образа Ноя несут морально-этический и философский смысл. Например, предание о козе или осле, участвующих в первой обрезке винограда, показывает, как видимый ущерб может превращаться в благоприятный результат, символизируя, что испытание часто является предпосылкой для новаторства и плодотворной работы. Аналогично предание о том, что Ной первым пьёт вино, принимая на себя риск, представляет его как самоотверженного и заботливого отца, а произнесённое сыновьями «ануж будет» → «ануш будет» символизирует момент основания «кэнц» — тоста, ставшего началом национального духовного наследия.

 

Библиография

Григор Магистр. Письма. Издание с введением и примечаниями К. Костанянца. Александраполь: Типография Геворга С. Саноянца, 1910, 401 с.

Жамкочян, Анушаван (епископ). Библия и армянская устная традиция. Ереван: Издательство ЕГУ, 2012, 280 с.

Костанянц, К. Новый сборник, ч. III: Средневековые армянские оды и стихи. Тифлис: Типография М. Шарадзе и Ко., 1896, 70 с.

Ховсепян, Г. Армяне Гарадага, т. 1. Ереван: «Гитутюн», 2009, 502 с.

Иоанн Философ из Одзун (Йоханну Имастасири Авдзнецо). Труды. Венеция: Св. Лазарь, 1833.

Барон фон Хакстгаузен. Закавказье: Очерки народов и рас между Чёрным и Каспийским морями. Лондон: Chapman and Hall, 1854, 193 Пикадилли.

Август Фрейхерр фон Хакстгаузен. Закавказье: Замечания о семейной и общинной жизни и социальных условиях некоторых народов между Чёрным и Каспийским морями, т. I. Лейпциг: F. A. Brockhaus, 1856.