Слово кенац (кенац) в классическом армянском языке означало «жизнь». Позднее оно приобрело значение «пожелание благополучия, произносимое во время тоста» или «опустошить чашу, произнося пожелание долгой жизни» (Черечян, Тоникян, Тер Хачатурян, 1992, с. 999). Известный лексикограф Эдуард Агаян объясняет это слово как «доброе пожелание, предлагаемое в честь кого-либо или чего-либо во время застолья, тост, благопожелание» (Агаян, 1976, с. 176). Интерес представляют также производные от этого слова: кенацачар (тостовая речь), кенацанваг (музыка после тоста), кенацапар (танец после тоста), означающие, соответственно, благопожелание, музыка после тоста и танец после тоста (Агаян, 1976, с. 176).

Одним из самых ранних письменных упоминаний о тосте можно считать рассказ Фавстоса Бузанда. Описывая благородный поступок Мушега Мамиконяна, вернувшего женщин в персидский гарем, и восхищение царя Шапура, историк пишет:

«В те времена у Мушега был белый конь. И персидский царь Шапур, когда брал кубок с вином во время веселья и угощал свою армию, говорил: “Пусть белый конник пьёт вино”. И велел выгравировать изображение Мушега, сидящего на белом коне, на кубке и во время празднеств ставил его перед собой, повторяя: “Пусть белый конник пьёт вино”» (Бузанд, 1968, с. 233).

Однако в устной традиции встречаются образцы, указывающие на ещё более древние пласты, в которых говорится, что первый тост произнёс Ной. Когда его сыновья захотели попробовать сок из винограда, который он посадил, он не позволил им, опасаясь возможного вреда. Он сам первым выпил, чтобы, в случае вреда, пострадал только он. Увидев жертвенность отца, сыновья сказали: ануж лини («пусть будет безвредно»), что впоследствии стало ануш лини («пусть будет сладко») (Гюлумян Г., Полевые материалы, 2012). Из этой идеи происходит позднейший диалог между предлагающим тост и его адресатом, в котором первый говорит: Кенданутюн («Жизнь!»), а второй отвечает: Ануш анмаутюн («Сладкое бессмертие») (Арутюнян и др., 2005, с. 285).

В христианскую эпоху вино отождествлялось с кровью Христа и воспринималось как священный напиток. Считается, что тот, кто пил вино и произносил тост, был уверен в исполнении своего пожелания (Акинян, 1921, с. 106–107).

Одним из древнейших тостов считается также фраза из эпоса Сасна црер (Сасунские храбрецы): Хацн у гинин, Тер кенданин («Хлеб и вино, да сохранит нас Господь»), произносимая героями перед боем как клятва и пожелание (Сасунци Давит, 1993, с. 268).

Таким образом, вино и тост воспринимаются как неразрывные элементы: винопитие — не просто веселье, а пожелание, обещание, клятва, иногда — обет мести. Это подтверждается и в песне, посвящённой Согомону Тейлериану, где после каждого четверостишия, описывающего суд и казнь Талаата, повторяется:

Налей вина, дорогой друг, налей вина,

Пусть сладко будет пьющим, пусть сладко будет.

Здесь вино и тост соединяются в акт возмездия, особенно учитывая, что действие ассоциируется с именем греческой богини мести Немезиды.

В армянской среде тост не произносился просто так. Сначала выбирался тамада. Как правило, дома им становился хозяин, либо кто-то уважаемый среди гостей, чьё здоровье поднимал хозяин:

«Тамада джан, пусть твоё тамадаство всегда будет при таком весёлом столе» (Вардунян, 1969, с. 98).

В Арцахе никто не имел права произносить тост без разрешения тамады — это считалось оскорблением. Необходимо было громко попросить разрешения, которое могло быть как дано, так и отклонено. Перебивать тамаду во время речи считалось грубым неуважением и могло привести к ссоре.

Особый интерес представляют виды тостов, произносимых на армянских застольях. Вначале звучал тост встречи, своего рода церемониальное открытие застолья:

«Добро пожаловать, у вас место над нашей головой, ешьте, пейте, веселитесь, пусть колючка в вашей ноге станет моей болью в глазу» (Гюлумян Г., Полевые материалы, 2012).

Этот тост произносился хозяином в адрес гостей, особенно если они были знатными. Было принято, что адресат тоста первым встаёт и последним садится — после того, как все уже опустошили бокалы.

По мере продолжения праздника тосты развивались, охватывая все этапы человеческой жизни: рождение, юность, молодость, брак, рождение детей, смерть. Они представляли собой последовательные пожелания, отражающие ключевые события жизни. Например, при рождении ребёнка говорили:

«Пусть будет долгий путь», «Пусть волосы будут белыми, как яйцо», «Пусть борода станет снегом» (Гюлумян Г., Полевые материалы, 2016).

В Трапезунде записаны прекрасные свадебные тосты:

«Цветите, растите, состаритесь на одной подушке, увидите своих внуков и правнуков, не забудьте нас» (Яланузян, 1981, с. 82).

«Будьте цветами — оставайтесь цветущими, будьте сахаром — оставайтесь сладкими, учитесь у старших — учите младших» (Яланузян, 1981, с. 82).

«Цветите, как роза, пойте, как соловей, будьте молодыми и в молодости, и в старости» (Яланузян, 1981, с. 82).

«Цветите, собирайте букеты, станьте плодовитым деревом» (Минасян, 1988, с. 239).

Тосты молодёжи сочетали благопожелания с нравоучениями, часто сопровождались притчами:

«Будьте живы, стойки, пусть Бог продлит ваш путь, любите друг друга — и на солнце, и под ним, будьте уважаемы и уважающие со всех сторон» (Яланузян, 1981, с. 82).

Некоторые из этих тостов выходили за пределы Армении и звучали по всему СССР:

«Мальчики и девочки, выпьем за комсомольскую армию миллионов молодых людей Советской страны» (Вардунян, 1969, с. 197).

«Пусть любое ваше начинание завершается успешно. За здоровье и удачу всех вас!» (Вардунян, 1969, с. 197).

Имелись также универсальные, личные и похвальные тосты:

«За твою человечность, будь здоров, пусть будет тост за тебя, за твою семью и детей» (Вардунян, 1969, с. 198).

Неизменны также тосты за мир, наполненные глубоким историческим и эмоциональным содержанием:

«Выпьем за мир на земле, ибо великий русский народ спас наших армян от мусульманских кровожадных палачей. Наши деды завещали нам держаться за русскую спасительную опору» (Вардунян, 1969, с. 199).

Иногда такие тосты превращались в пожелание победы:

«Пусть будет мир, но если будет война — пусть победим мы, ибо мы — справедливы» (Гюлумян Г., Полевые материалы, 2018).

На армянских застольях также звучали тосты за павших героев. Тост становится способом сохранения памяти, соединяя прошлое с настоящим и направляя его в будущее.

Были также тосты, посвящённые праздникам: Новому году («Пусть Новый год принесёт нам новые успехи»), армии, женщинам, Пасхе и другим (Гюлумян, Полевые материалы, 2012).

Философские тосты — ещё один пласт армянской традиции:

«Не забывайте о смерти, она ждёт всех нас. Но пусть она не будет преждевременной, а своевременной» (Вардунян, 1969, с. 200).

«Хочу, чтобы, когда придёт твой час, все сказали: «Прости, человек, жаль тебя»» (Вардунян, 1969, с. 200).

Последний тост на застолье — за очаг, дом. Им завершается весь вечер, выражается благодарность хозяину:

«За здоровье дома. Пусть отныне в этом доме будут ещё большие праздники» (Вардунян, 1969, с. 197).

Таким образом, кенац — важнейший компонент армянской винной культуры, сочетающий в себе напиток, слово и ритуал. Его древние корни показывают, что он — не просто часть праздника, а культурный код благословения, клятвы, обязательства. Вино здесь выступает как священная жидкость, запечатывающая тост, а тамада — как хранитель традиции.

Армянский тост — не только акустическое и графическое наследие, но и живой ритуал, объединяющий историю, язык и коллективную память. Сохраняя его традиционные формы и адаптируя их к современности, мы сохраняем и передаём культурную идентичность.

Список литературы

Акинян Н. Пять странствующих ашугов. Минас дпир Тохатэци. Национальная библиотека, т. XLII. Вена: Мехитаристская типография, 1921.

Агаян Э. Толковый словарь современного армянского языка, т. 1. Ереван: Издательство «Айастан», 1976.

Бузанд, Фавстос. История армян. Ереван: Издательство «Айастан», 1968.

Арутюнян С., Калантарян А., Петросян Г., Саргсян Г., Мелконян Г., Хобосян С., Аветисян П., Гаспарян Б. Вино в традиционной культуре армян. Ереван: Центр агробизнеса и развития села, Институт археологии и этнографии НАН РА, 2005.

Чэрэчян Г. (архиепископ), Тоникян К., Тер Хачатурян А. Новый словарь армянского языка, т. 1. Бейрут: Издательство К. Тоникяна и сыновей, 1992.

Минасян Х. Деревенская речь и выражения (Перийский уезд). Новая Джуга: Типография монастыря Святого Всеспасителя, 1988.

Сасунские храбрецы: Сводный текст. Под редакцией и в составлении Гр. Григоряна. Ереван: Издательство Академии наук Армении, 1993.

Вардунян Б. Село Вагаршапат. Тосты. Архив Института археологии и этнографии, 1969, список № 2.

Яланузян А. Сказки, рассказы, песни, пословицы и словарь Дженика (Трапезунд). Архив Института археологии и этнографии, 1981.

Гюлумян Г. Полевые материалы (ДАН). Институт археологии и этнографии НАН РА, 2012, 2016, 2018.

Геворг Гюлумян