ВИНО В ЭПОСЕ «САСНА ЦРЕР»

«Сасна црер» («Храбрецы из Сасуна») является национальным эпосом армянского народа. Передаваясь на протяжении веков устной традицией, он был записан лишь в XIX веке. Однако ядро эпоса сформировалось ещё в раннем Средневековье (VIII–X вв.), во время борьбы армян против арабского владычества. Это героико-освободительный сказ о подвигах, где главные персонажи — Санасар и Багдасар, Великий Мгер, Давид Сасунский и Малый Мгер — воплощают силу, доблесть и несгибаемую волю армянского народа в защите родины.

Эпос состоит из четырёх ветвей: о Санасаре и Багдасаре, о Великом Мгере, о Давиде и о Малом Мгере. Ветви связаны родовыми линиями героев и идеей непрекращающейся борьбы. Различные слои народного творчества сохранили многочисленные версии преданий, которые впервые были собраны в письменной форме в 1873 году Гарегином Сурвандзтянцем. Сегодня известно более 160 вариантов эпоса, богатых языковыми, мифологическими и историческими элементами.

Отличительной особенностью «Сасна црер» является не только героический сюжет и изображения военных подвигов, но и богатые культурные пласты. В этом контексте особое место занимает вино, встречающееся в ключевых эпизодах и выполняющее многообразные функции. Оно предстает как священный предмет клятвы, посредством которого герои утверждают нерушимость своего слова и дела; как жизнетворный элемент пира, объединяющего общину и превращающегося в средство социального и ритуального общения. Одновременно вино может выступать и в роли коварного орудия, когда оно используется для обмана, ослабления или порабощения героев.

Так, когда Мелик с войском идёт на Сасун, Зенов Ован и Цран Верго, устрашившись и не решаясь вступить в бой, решают удержать Давида от сражения:

«Ован, нам не под силу сражаться.

Позовём Давида, устроим пир,

Обманем его, опьяним,

Сдадим жён и дочерей,

Отдадим Мелику золото и серебро,

Пройдём под его мечом —

Может, Мелик пощадит нас». (с. 221)

«Давид,

Если выпьешь это медное ведро вина, ты сын Мгера;

Если не выпьешь — ты незаконнорожденный».

«Дядя, — сказал Давид, — наполни, посмотрим».

Дядя налил сосуд доверху.

Давид взял его, приложил к губам,

Пил, пил, пока не осушил.

Сосуд упал на землю и треснул.

Давид так опьянел, что лёг и заснул. (с. 221)

Подобные эпизоды свидетельствуют: в эпосе «Сасна црер» вино никогда не сводится к обыденному напитку. Оно становится многослойным символом, отражающим традиционные армянские представления о жизни, смерти, вере и испытании. Вино одновременно несёт религиозные, нравственные и социальные значения: оно может быть столь же священным и животворящим, сколь и опасным и губительным — в зависимости от обстоятельств его употребления.

Неотъемлемо с символикой вина связана символика граната. В армянской культуре гранат является выдающимся символом плодородия, изобилия и непрерывности жизни. Своими многочисленными зёрнами он олицетворяет многодетность семьи и жизнестойкость народа. Именно поэтому в эпосе «Сасна црер» вино чаще всего описывается как гранатовое — не просто напиток, а знак силы, жизненной энергии и божественного дара. Для героев оно становится источником могущества, а для народа — воплощением охраняющего духа родины.

 

Гранат широко представлен и в армянском искусстве и архитектуре. Его изображения встречаются в церковной скульптуре, на хачкарах (крест-камнях), в миниатюрах средневековых рукописей как знак небесного благословения и вечности. В армянской традиции гранат играет важную роль и в свадебных обрядах, связанных с представлениями о новой жизни, благом потомстве и прочности семьи. Таким образом, гранат и гранатовое вино в жизни армянского народа имеют не только материальную, но и духовную ценность, объединяя веру, культуру и национальную идентичность.

Вино в жизни Санасара и Багдасара

В начальных эпизодах эпоса образ вина появляется вокруг Санасара и Багдасара не только как напиток, но и как ключевой элемент формулы священной клятвы. Перед тем как построить новый дом, Санасар произносит:

«Хлеб и вино, хозяин скота.

Где бы источник воды ни был,

Пойдём, там построим наш дом,

Там, у воды, возведём селение». (с. 25)

Этими словами он утверждает богоугодный характер своего начинания. Ту же формулу Санасар произносит и в момент смертельной опасности, когда его жизнь висит на волоске:

«Халиф вынул нож,

Потянулся, чтобы перерезать горло, принести в жертву.

Санасар увидел, что тот действительно хочет перерезать ему горло.

Сказал: “О хлеб и вино, хозяин скота”». (с. 46)

Эта повторяющаяся формула свидетельствует о том, что вино для героя — не просто пища, а знак божественного покровительства и нравственной стойкости, проявляющийся на грани жизни и смерти.

 

Одновременно вино в эпосе получает и общественное, праздничное назначение. После победы Санасар и Багдасар устраивают пир:

«Поставили гранатовое вино на стол.

Красное вино пили на глазах,

Радовались, пировали». (с. 47)

Здесь вино выступает не только как средство радости и веселья, но и как часть коллективной памяти общины: оно символизирует закрепление победы и дух братства и единства.

Однако то же самое вино может стать, как отмечалось ранее, орудием обмана и предательства. Стремясь нейтрализовать Багдасара, халиф приказывает:

«Принесите семь верблюжьих поклаж уксусного вина,

Отнесите на гору Ахмах,

Чтобы завтра я обманул Багдасара, привёл туда,

Дал ему вина,

Напоил, опьянел, убил». (с. 49)

Таким образом, уже в начальных слоях эпоса вино получает двойственный и противоречивый характер: с одной стороны — это знак священной клятвы и божественного благословения, с другой — средство обмана и орудие смерти. Эта двойственность показывает сложность символической роли вина в «Сасна црер», где каждый предмет несёт в себе как животворящее, так и разрушительное начало, зависящее от обстоятельств и от пути, который выбирают герои.

Вино в истории Великого Мгерa

В жизни Великого Мгера вино также играет значительную роль. Во время сражения со львом он обращается к Богу, повторяя известную формулу:

«Хлеб и вино, творение Господне» (с. 106).

 

В описании свадьбы Мгера вино присутствует на праздничном столе, что подчеркивает его ритуальное значение (с. 114). Однако в повествовании о Мгере вино приобретает и опасный смысл. Когда Исмил-хатун узнаёт о возвращении Мгера в Сасун, она угощает его вином семилетней выдержки. Выпив его, Мгер попадает в расставленную им ловушку и остаётся пленником на протяжении семи лет:

«Да будет разрушен ваш дом —

Посмотрите, разве нет вина семилетней выдержки?

Он должен вернуться, поспешите, скорее!

Слуги поднялись, принесли семилетнее вино,

Подали его Мгеру, когда он сидел на коне. Мгер выпил.

И, выпив, схватился за лоб» (с. 122).

Позднее, после смерти Мгера, сасунцы скорбят семь лет, а затем вновь начинают пить вино и праздновать. Лишь Дядя Торос отказывается присоединиться:

«Разве я буду сидеть здесь и веселиться,

Пока Давид, сын Мсра Мелика, остаётся в плену?

Разве это не стыд для нас…

Хлеб и вино, творение Господне.

Пока я не верну того сироту,

Я не поднесу эту чашу к своим устам» (с. 152–153).

В данном эпизоде вино прежде всего символизирует преодоление скорби: после семилетнего траура сасунцы вновь собираются за общим столом, приносят вино, пьют и начинают веселиться, что знаменует продолжение жизни, сохраняя при этом память и уважение к прошлым утратам. Вино становится средством памяти и прославления подвигов Мгера, а также помогает общине восстановить моральный и социальный порядок. В то же время оно выступает испытанием верности и благоразумия, поскольку герои должны либо принять, либо отвергнуть вино, демонстрируя тем самым преданность своей воле и достоинству.

Эта двойственность — одновременное сочетание радости и испытания — превращает вино в один из важнейших символов эпоса, подчеркивая неразрывную связь жизни и памяти.

Вино в образе Давида Сасунского

В повествовании о Давиде хлеб и вино вновь выступают как неотъемлемые элементы клятвы, посредством которых герой утверждает несокрушимость своего слова и связь с божественным покровительством:

«Если сейчас скажешь, где находится Цовасар — скажи!

А если не скажешь — хлеб и вино, творение Господне,

Я дам тебе пощёчину, и шея твоя согнётся» (с. 188).

Героическая сила и жизненный уклад Давида во многих эпизодах непосредственно связаны с вином: его описывают во время пиршеств и празднования побед, когда он пьёт семилетнее гранатовое вино (с. 200). С другой стороны, вино вновь может превратиться в орудие заговора и опасности: враги дают Давиду выпить семь сосудов вина, и в пьяном состоянии он засыпает, становясь жертвой обмана:

«Дядя наполнил кувшин доверху — до краёв.

Давид взял, поднёс к устам,

Пил, пил, пока не опустошил,

Кувшин упал на землю и треснул.

Давид так опьянел — лёг и уснул» (с. 221).

Этот эпизод подчёркивает, что вино обладает не только объединяющим и животворящим действием, но также может создавать уязвимость, становиться источником испытаний и угроз. Таким образом, и в истории Давида вино получает двойственный и противоречивый смысл: оно одновременно символизирует жизнь, силу и торжество, но также обман и опасность. Всё это раскрывает глубину и сложность символической системы эпоса «Сасна црер», где каждое явление несёт в себе как созидательный, так и разрушительный потенциал.

Вино в последних испытаниях Малого Мгера

Последний герой эпоса, Малый Мхер, также придаёт большое значение вину. После инцидента с отцом и проклятия он собирает своих товарищей и пьёт гранатовое вино семилетней выдержки (с. 290), что становится не только средством радости и единства, но и символическим обозначением и осознанием его судьбы. Здесь вино подчёркивает индивидуальную силу и решимость героя, демонстрируя, что его действия находятся в тесной связи как с судьбой, так и с сакральным статусом.

В момент крайней опасности Малый Мхер вновь использует известную формулу, связанную с вином:

«Помни мой хлеб и вино, зверь,

Марута, Всевышний Бог» (с. 318).

Это свидетельствует о том, что вино продолжает иметь значение божественного покровительства и духовной важности в его жизни. В этом эпизоде вино становится и знаком важного события, и средством укрепления символического духа, подчёркивая, что в Сасна Црер вино имеет не только повседневное, но и священное и судьбоносное значение.

Таким образом, в эпосе вино выступает как многослойный символ, отражающий как индивидуальные, так и социальные и духовные восприятия сообщества. С одной стороны, вино представлено как знак веры, клятвы и божественной защиты, что свидетельствует о том, что предметы в эпосе не ограничиваются материальным физическим смыслом, а приобретают духовное, моральное и символическое значение. Герои, используя вино в своих обещаниях или в судьбоносных ситуациях (“Хлеб и вино, зверь”, с. 25, 46, 318), утверждают свою власть, верность и связь с божественным покровительством.

 

С другой стороны, вино в эпосе показано также как социальный и культурный обязательный элемент; оно неотделимо от пиршеств, свадеб и празднований побед, где герои демонстрируют единство и укрепляют идентичность и традиции сообщества (с. 47, 114, 153).

Однако этот символ многогранен; оно может стать также инструментом предательства, испытания и разрушения (с. 49, 221). Вино, выпитое врагами, создаёт условия уязвимости и опасности, показывая, что материальные предметы в эпосе могут иметь противоречивые значения, одновременно объединяя и разрушая.

Эта двойственность демонстрирует двоякую природу вина — жизнь дарующая и опасная: оно может выступать как источник жизненной силы и символ верности и священной клятвы, но в случае чрезмерности или злого умысла оно может стать угрозой не только для героя, но и для всего сообщества.

Эта замечательная двойственность порождает ряд теоретических и культурологических вопросов: например, как народный эпос выражает духовные ценности через материальные предметы и как двойственное значение предмета формирует поведение героев и социальные отношения. Такие наблюдения позволяют изучать, как материальные и символические элементы взаимодействуют в структуре армянского эпоса, делая его не только историческим, но и документом жизненного опыта и культуры.